Конспект урока: С.А. Есенин. Философская лирика. Любовная лирика

Философская лирика С.А. Есенина

Рис. 1. Н.В. Голубец. Потрет Есенина. 1960.

В творчестве С.А. Есенина трудно отделить собственно философскую лирику от лирики пейзажной, любовной, посвященной Родине. Философские мотивы переплетаются в его поэзии с мотивами любви к женщине, родной земле. Философия Сергея Есенина рождается не из отвлеченных размышлений – она является, скорее, результатом прозрения, прочувствования, острого ощущения краткости человеческого существования в мире и неразрывной связи мира и человека. 

 

В ранней лирике С.А. Есенина человек и мир гармонично связаны, между ними нет противоречия, конфликта. Есенинский космос – это природа и родина, тот мир, с которым человек связан с колыбели. В природе все одушевлено и взаимосвязано, все переходит во все. Это основной принцип богатейшей образности, которая отличает поэзию С.А. Есенина. Образный мир его лирики построен на олицетворениях и метафорах, то есть на уподоблениях друг другу разнородных на первый взгляд явлений и предметов: органического и неорганического, растительного, животного, космического и человеческого. Это видно уже на примере стихотворения, которое принято считать первым поэтическим опытом Сергея Есенина:

В этом четверостишии четко виден главный творческий и философский принцип С.А. Есенина. Благодаря неожиданным метафорам сближаются и «перетекают» друг в друга самые разнородные явления: свет зари становится «красной водой», листва – «зеленым выменем». Смелые олицетворения конкретны и зримы: они превращают восход в «огородника», поливающего капустные грядки, и наделяют два дерева – старое и молодое – чертами животных, предположительно коровы и теленка. Итак, все в мире связано, все наполнено единым жизнетворным началом.

Это ощущение единства порождает своеобразный пантеизм С.А. Есенина (с чертами крестьянской, следовательно, христианской, традиции). Природа – храм, и человек в нем – богомолец и странник. Лирический герой С.А. Есенина ощущает себя присутствующим на таинственной литургии природы, начиная с раннего творчества («Я молюсь на алы зори, / Причащаюсь у ручья») и до поздней, «осенней» творческой поры («За прощальной стою обедней / Кадящих листвой берез»). Преобладающий мотив этих лет – радостное приятие жизни и своего места в ней, ощущение ее полноты и одухотворенности, гармония и взаимопонимание с миром в его различных и всегда живых проявлениях:

В более позднее время в поэмах появляются богоборческие, бунтарские мотивы: речь идет уже не о смиренном принятии мира, но о способности человека преобразить мир, буквально перевернуть его, бросить вызов Творцу. Во многом это связано с Февральской и Октябрьской революциями, – отсюда строки, звучащие, например, в поэме «Инония» (1918):

Круговорот событий, духовное помрачение, охватившее страну, вирусом проникают в душу поэта, рождая в его сердце сомнение. Эти духовные борения наблюдаются в поэмах С.А. Есенина. Его лирический герой впитывает богоборческие мотивы, характерные для живой действительности, расколовшей общество после революции 1917 года.

Однако этот богоборческий дух характерен почти исключительно для поэм и практически не отражен в лирике. К тому же вскоре он окончательно сменяется совсем другими мотивами и переживаниями.

Уже упоминавшийся выше мотив странничества – один из ключевых для всего творчества Сергея Есенина. Человек – странник и гость на земле, будь то странник-богомолец, бродяга или просто утративший все связи с прошлым человек. «Только гость я, гость случайный / На полях твоих, земля!» – говорит поэт. Образ дороги – один из самых частых в его лирике – представляет собой метафору жизненного пути человека, в его скоротечности и непрестанном движении. Человек приходит в мир, проходит свой путь и в свой срок уходит из жизни, как гость, например, в стихотворении «Отговорила роща золотая…»:

Мотив дороги, жизненного пути дополняется мотивом дома, примиряющим, роднящим человека с миром. Дом, который человек покидает для странствий – калекой, богомольцем или «бродягою и вором», – все равно существует, хотя бы в его памяти, как связующая нить между ним и его прошлым, его корнями, тем, что ему близко и дорого. Наряду с уходом в новое странствие мотив возвращения домой, как метафора завершения жизни, служит залогом возвращения всего в мире на круги своя, цикличности бытия.

В зрелом творчестве поэта все большее место занимает мотив предчувствия смерти, подведения итогов пройденного пути. С 1922 года в творчестве С.А. Есенина появляется также мотив покаяния. Совесть побуждала поэта к исповеди за ошибки прежних лет, в чем он сам признавался поэту Всеволоду Рождественскому: «Пишу не для того, чтобы что-то выдумать. А потому, что душа просит. Никого ничему не учу, а просто исповедуюсь перед всем миром, в чем прав и в чем виноват».

Рис. 2. Л.Г. Зудов. Сергей Есенин. 1998.

Раздумья о собственном несовершенстве, чувство вины, раскаяние в слишком легком отношении к жизни и к своей миссии на земле – мотивы, которые составляют стержень философской лирики Сергея Есенина. Его лирический герой подходит к зрелому осмыслению своего духовного пути. 

 

Стихотворения «Не жалею, не зову, не плачу…» и «Отговорила роща золотая…» – яркие образцы того, как через взаимные уподобления человеческого и природного лирический герой приходит к примирению с неизбежным уходом и к благодарному приятию жизни. В обоих стихотворениях звучит мотив осени, увядания и предчувствия конца. Зрелость как осень – традиционная в русской поэзии метафора, однако у С.А. Есенина она получает особый смысл – делает акцент на сопричастности человеческой жизни природному, «растительному» циклу. Антитеза «юность – зрелость» («расцвет – увядание») прослеживается и на уровне зримых, конкретных образов (юность – «с белых яблонь дым», «души сиреневая цветь»; зрелость и старость – «увяданья золото», дерево, которое «роняет тихо листья»).

Такой параллелизм между жизненной порой человека и состоянием природы подчеркивает, что они существуют по единым законам. Увядает человек, увядает дерево, но мир живет, и все повторится вновь. Лирический герой благодарно принимает бытие и смерть как часть бытия:

Однако есенинская природа, есенинский космос далеко не так равнодушны к бренному человеку. Они гораздо теплее, человечнее, возможно, благодаря тому, что природа С.А. Есенина – не абстрактная, а предельно конкретная, имеющая свое географическое и национальное определение. Она и помнит, и по-человечески грустит о краткости жизни:

Также в стихотворении «Отговорила роща золотая» присутствуют мотивы ушедшей юности, прошлого:

Лирический герой обращается к своему прошлому и его одолевает грусть по ушедшему времени. Однако герой не испытывает чувства разочарования, в нем нет желания повернуть время вспять, изменить то, что было:

Мотивы – предчувствия смерти и радостного приятия жизни – звучат и в стихотворении «Мы теперь уходим понемногу…» (1921). Но здесь акцент сделан на радости земного бытия, в котором есть красота, любовь, поэзия, разнообразие эмоций, счастье:

Рис. 3. А. Шатилов. Есенин. Предчувствие. 2009.

Особое место в философской лирике С.А. Есенина занимает поэма «Черный человек», где доминирует мотив смерти. Разговор с черным человеком – диалог с собой, со своим отражением в зеркале. Традиционно данный образ воспринимается как предвестник гибели. Обреченность и ощущение страха лирического героя в поэме вполне оправданы, так как Россия 20-х годов ХХ века охвачена волной «большого террора». Черный гость – это художественный образ, который соединяет в себе как внутренний раскол героя, так и обстоятельства (страна охвачена арестами), позволяющие герою ощущать возможность вторжения в свою жизнь извне. Состояние героя выходит за рамки душевного равновесия. Он испытывает страх и раздражение одновременно. Исповедальность поэмы налицо: построенное в форме диалога, произведение воссоздает сложность духовных прозрений и глубину страдания лирического героя при осознании им ошибок своей жизни и истинного значения судьбы на фоне трагической истории Родины. Предъявляя жестокий счет за прожитую жизнь, черный человек иронизирует, он мешает истинному покаянию героя, приводит его к бешенству, отчего трость летит в зеркало и разбивает его. В финале поэмы мираж рассеивается, уходят страх и раздражение, но одиночество берет верх: 

Стихотворение, которое можно назвать итоговым – «Цветы мне говорят: прощай…», – повторяет и объединяет все философские прозрения поэта, всю сложность и гармоничность бытия. Стихотворение построено на антитезах: любви и разлуки, смерти и полноты жизни, цикличности и неповторимости. В то же время в нем нет непримиримых противоречий, оно полно гармонии; все крайности разрешаются в вечности и разнообразии бытия. Смерть сулит разлуку со всем, что дорого герою на земле: «Я навеки не увижу ее лицо и отчий край». Однако он приемлет смерть как лишь еще одно закономерное проявление жизни: «И эту гробовую дрожь / Как ласку новую приемлю». Поэт чувствует, что жизнь человека должна раствориться в круговороте бытия, «что все на свете повторимо». При этом в последней строке стихотворения заявлена его, быть может, главная мысль – о неповторимости каждого цветка, каждого индивидуального существования, которое именно благодаря этой своей неповторимости оказывается ценным.

Поэзия С.А. Есенина, к какому бы периоду – раннему или зрелому – она ни относилась, всегда оставляет у читателя ощущение гармонии бытия, щедрого разнообразия жизни с ее радостями и тревогами, весной и осенью. Она оставляет ощущение ценности каждой жизни во Вселенной, острое и живое чувство связи человека со всем живущим, со всем, что его окружает.

Особенности любовной лирики С.А. Есенина 

В ранних стихотворениях поэт изображает любовь прекрасным и возвышенным чувством. Например, в стихотворении «Не бродить, не мять в кустах багряных…» поэт говорит о любимой с нежностью и светлой печалью. Ее образ С.А. Есенин передает через сравнение с красотой родной природы.

В ранних стихах лирический девичий образ рисуется поэтом нежными и чистыми красками:

Читателя зачаровывают поэтические образы родной природы, в которых воплощается юношеское желание любви и восхищения женской красотой:

Или:

Рис. 4. Н. Новиков. Сергей Есенин. 2004.

Образ женщины и белоствольной березки не раз сливаются воедино: то «отрок-ветер по самые плечи заголил на березке подол», то «утратив скромность, одуревши в доску, как жену чужую, обнимал березку».

 

Любовь в лирике поэта разная: чистая и красивая («…остался в складках смятой шали запах меда от невинных губ»), страстная и чувственная («Зацелую допьяна, изомну, как цвет; хмельному от радости пересуду нет»), но всегда в этой любви восхищенное отношение к женщине, к ее красоте.

 

 

Цикл стихотворений С.А. Есенина «Москва кабацкая» отмечен печатью мучительного внутреннего состояния автора, переживавшего тогда тяжелый духовный кризис, который был следствием раздвоенности поэта, еще не сумевшего понять характер и содержание новой эпохи. Эта растерянность, подавленное состояние, пессимистические мысли накладывали тогда трагический отпечаток на любовную лирику порта:

К началу 1923 года становится заметным стремление Сергея Есенина выйти из того кризисного состояния, в котором он оказался. Постепенно он обретает все более твердую почву, глубже осознает советскую действительность, начинает себя чувствовать не приемным, а родным сыном Советской России. Это в сильнейшей степени отразилось не только в политической, но и в любовной лирике поэта.

Именно к 1923 году относятся его стихи, в которых он впервые пишет о настоящей, глубокой любви, чистой, светлой и подлинно человеческой:

Новые стихи, рожденные новым настроением, поэт сам подчеркнуто отделяет от прежних. В стихотворении «Пускай ты выпита другим…» он пишет:

В эту пору (1923–1925) в его произведениях появляется один настойчивый мотив, к которому он неоднократно возвращается: поэт предупреждает себя и других от поспешных выводов о характере своего чувства, он более строго судит о настоящей любви, которую не следует смешивать со случайными порывами:

Поэт не остановился на мотивах утраченной молодости и скорбных сожалений о прошлом. По мере того, как наступало духовное возрождение Сергея Есенина, его лирика приобретала иное звучание, оптимистическую окраску.

Самое яркое свидетельство новых, более глубоких, светлых чувств и мыслей поэта ‒ цикл стихотворений «Персидские мотивы» (1924–1925), в основе которого лежит тема любви.

Эти стихи были написаны С.А. Есениным во время пребывания в Баку, где он всегда хорошо себя чувствовал и много писал. Вообще неоднократные поездки Сергея Есенина на Кавказ весьма благотворно отражались на его творчестве, здесь он оказывался хотя бы на время оторванным от нездоровой среды:

Рис. 5. А.М. Титов. Портрет С.А. Есенина. 1980.

«Персидские мотивы» состоят из 15 стихотворений, удивляющих изысканностью созданной поэтом особой «восточной» строфики, музыкальностью, причудливой декоративной вязью повторов, воссозданием картин опоэтизированного экзотического быта. Здесь нет единого любовного сюжета. Имя прекрасной персиянки непостоянно, это то Шага, то Лала, то Гелия. Постоянно же стремление к влюбленности, полноте и нежности чувств. Из женских персонажей цикла неизменен лишь образ далекой возлюбленной, оставленной в России: «Там, на севере, девушка тоже, / На тебя она страшно похожа, / Может, думает обо мне…»

 

В «Персидских мотивах» нет и следа натуралистических деталей, которые во многом снижали художественную ценность цикла «Москва кабацкая». Теперь в лирике С.А. Есенина любовь это не «чувственная дрожь», не «вспыльчивая связь».

 

В стихотворениях «Персидских мотивов» можно заметить, что поэта интересовал не восточный орнамент сам по себе, а чувства, мысли и настроения восточной поэзии. Поэтому в «Персидских мотивах» нет навязчивой перегрузки экзотическими приметами Востока. Поэт называет восточные города (Шираз, Хоросан, Тегеран, Багдад) и имена (Шахразада, Лала, Шаганэ), упоминает бытовые детали (чадра, чайхана), рисует восточный пейзаж. Все это придает стихам характерный колорит. Но главное не в этом. С.А. Есенина не пошел по легкому пути воспроизведения внешних примет древнего Востока, он стремился вникнуть в сущность восточной поэзии, по-своему писать по ее мотивам.

 

С этим связана еще одна особенность «Персидских мотивов»: они обращены не к прошлому, а к настоящему, это взгляд современника на Восток; меньше всего поэта интересует давно прошедшее:

В «Персидских мотивах» сильно звучит и русская тема. Даже тогда, когда герой любуется Востоком, ему приходят на память картины родного края:

Особенность любовной лирики Сергея Есенина заключается в том, что для поэта любовь – чувство прекрасное, но вместе с тем невечное. Бурные страсти и любовные порывы в жизни угасают и разбиваются о быт. Поэтому на смену легкому и вдохновляющему чувству приходит тоска и опустошение.

Андрей Белый о Сергее Есенине: «Мне очень дорог тот образ Есенина, как он вырисовался передо мной. … Это — необычайная доброта, необычайная мягкость, необычайная чуткость и повышенная деликатность… Не стану говорить о громадном и душистом таланте Есенина, об этом скажут лучше меня. Об этом много было сказано, но меня всегда поражала эта чисто человеческая нота…»