Конспект урока: Б.Л. Пастернак. «Доктор Живаго» (обзор)

История создания романа «Доктор Живаго»

С 1945 года по 1955 год Борис Леонидович Пастернак работал над романом «Доктор Живаго», во многом автобиографическом повествовании о судьбе русской интеллигенции в первой половине XX века. Герой романа врач и поэт Юрий Живаго не имел ничего общего с ортодоксальным героем советской литературы. Роман, сначала одобренный к печати, позже сочли непригодным «из-за негативного отношения автора к революции и отсутствия веры в социальные преобразования». Книга была издана в Милане в 1957 году на итальянском языке, а к концу 1958 года переведена на 18 языков. 

В 1958 году Шведская академия присудила Б.Л. Пастернаку Нобелевскую премию по литературе «за продолжение традиций великого русского эпического романа», что было воспринято в СССР как чисто политическая акция. На страницах печати развернулась кампания травли поэта, Борис Пастернак был исключен из Союза писателей, ему грозили высылкой из страны, было заведено уголовное дело по обвинению в измене родине. Всё это вынудило писателя отказаться от Нобелевской премии (диплом и медаль были вручены его сыну Евгению в 1989 году).

Б.Л. Пастернак несколько раз менял варианты названия романа: «Смерти не будет», «Свеча горела», «Иннокентий Дудоров», «Мальчики и девочки». Последнее название раскрывает один из аспектов авторского замысла.

С самого начала романа действуют мальчики — Юра Живаго, Миша Гордон, Ника Дудоров, Паша Антипов и девочки — Надя, Тоня.

Вторая часть открывается главой «Девочка из другого круга» это Лариса Гишар («Лара была самым чистым существом на свете», — говорит о ней автор). Подростковое восприятие сохраняется у повзрослевших героев Б.Л. Пастернака. Юрий Живаго по-мальчишески восторженно говорит Ларисе о революции: «Вы подумайте, какое сейчас время! И мы с вами живем в эти дни! Ведь только раз в вечность случается такая небывальщина. Подумайте: со всей России сорвало крышу, и мы со всем народом очутились под открытым небом, И некому за нами подглядывать. Свобода!» (часть пятая, глава 8). Происходящее в годы гражданской войны Стрельников считает: «военною игрою, а не делом».

Б.Л. Пастернак отказался от предыдущих вариантов названия в пользу нынешнего - «Доктор Живаго». В самом имени Живаго звучит жизнь и буквально повторено старославянское определение – «Ты есть сын Бога живаго».

Живаго – доктор, хранитель жизни. В связи с этим можно сказать, что жизнь героя становится житием, точнее бытием, осеняется знаком вечности. В названии произведения определяются глубокие христианские основы авторской концепции, главная идейно-философская ось романа - противопоставление жизни и смерти. Многое указывает на мессианскую роль его центрального героя, прошедшего через страдания, испытания, ставшего своего рода искупительной жертвой грозной исторической «хирургии», но обретшего бессмертие в своем творчестве и в благодарной памяти людей.

Жанровые и композиционные особенности романа «Доктор Живаго»

Б.Л. Пастернак задумывал роман «Доктор Живаго» как произведение, продолжающее традиции классической русской литературы ХIХ века (исторический роман А.С. Пушкина «Капитанская дочка», романы-эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир», М.А. Шолохова «Тихий Дон»). Однако «Доктора Живаго» трудно назвать историческим романом или романом-эпопеей в привычном смысле слова. Сразу было замечено, что автор сознательно и настойчиво строит повествование, пронизывая текст лирическим волнением, объективного и отстраненного повествования эпопеи читатель не чувствует. 

Жанр «Доктора Живаго» иногда называют «роман-монолог» и «роман-поэма».

Композиция романа двухчастная: 1 часть ‒ повествовательная, романная часть, 2 ‒ цикл стихотворений, написанный Б.Л. Пастернаком как приложение к его роману «Доктор Живаго». Автор предлагает прочитывать их как стихи, созданные его главным героем, и сюжеты некоторых стихотворений перекликаются с фактами жизни и кругом переживаний доктора Живаго, как они описаны в романе.

Тематика и проблематика произведения

В романе рассказывается о судьбе человека в эпоху революции. События даны через восприятие главного героя, это субъективное восприятие и составляет сюжет.

Роман не вписывался в схемы соцреализма, предполагающего «активную жизненную позицию». Судьба человека, по мнению Б.Л. Пастернака, не связана напрямую с исторической эпохой, в которую выпало жить.

Главный герой романа Юрий Живаго не пытается бороться с обстоятельствами, но и не приспосабливается к ним, оставаясь собой при любых условиях, сохраняя свою точку зрения. Живаго – врач, он ставит диагноз, но не вмешивается активно в ход вещей, доверяя жизни самой расставить все по местам. Своеобразный фатализм, присущий Живаго, не отменяет его убеждения в необходимости нравственного выбора, в котором и проявляется свобода человека.

Сюжет и идейное своеобразие романа «Доктор Живаго»

Рис. 1. Д. Кузнецова. Иллюстрация к роману Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго». 2019.

Внешне сюжет вполне традиционен для начала ХХ века: речь идет о судьбе человека в эпоху исторических преобразований. События романа показаны сквозь призму восприятия главного героя ‒ врача Юрия Живаго.

 

Автор хотел назвать роман «Мальчики и девочки». И хотя события романа разворачиваются вокруг повзрослевших героев, подростковое восприятие сохраняется и у самого Юрия, и у Лары, и даже у ставшего другим человеком Антипова. Ведь всё, происходящее в годы Гражданской войны, станет для него игрой.

 

Но жизнь не игра, это реальность, которая вмешалась в судьбы главных героев. Начинается роман с самоубийства отца Юрия – разорившегося «богача, добряка и шалопута» Живаго, причем толкнул его на этот страшный шаг не кто иной, как адвокат Комаровский, который впоследствии сыграл трагическую роль и в судьбе Лары.

 

В возрасте 11 лет став круглым сиротой, Живаго оказался в семье профессора Громеко, у которого была дочь Тоня – ровесница Юрия: «У них там такой триумвиат: Юра, его товарищ и одноклассник гимназист Гордон и дочь хозяев Тоня Громеко. Этот тройственный союз начитался „Смысла любви“ и „Крейцеровой сонаты“ и помешан на проповеди целомудрия».

 

Весной 1912 года все молодые люди завершили получение высшего образования: Юра стал медиком, Тоня – юристкой, а Миша – филологом. Но накануне этого года умирающая Тонина мать умоляла их пожениться. Выросшие вместе и любившие друг друга как брат и сестра, молодые люди исполнили волю умершей Анны Ивановны – поженились после получения диплома. Но именно перед смертью Тониной мамы на елке у Свентицких Юрий увидел Лару Гишар, стрелявшую в соблазнившего ее любовника матери адвоката Комаровского. Молодой человек был потрясен красотой и горделивой осанкой этой девушки, не представляя себе, что их судьбы в будущем соединятся.

 

Действительно, в их жизни еще не раз произойдет «судьбы сплетенье». Например, став врачом, Юрий отправится на первую мировую войну, а Лара, выйдя замуж за Павла Антипова и, отправившись с ним по распределению в уральский город Юрятин, будет потом разыскивать его, пропавшего без вести, на фронте, и встретится там с Живаго.

 

Вообще, все события истории герой встречает с воодушевлением. Например, его как врача восхищает «великолепная хирургия» Октябрьской революции, которая может «разом вырезать все вонючие язвы общества». Однако вскоре герой понимает, что вместо раскрепощения советская власть поставила человека в жесткие рамки, навязав при этом свое понимание свободы и счастья. Такое вмешательство в человеческую жизнь пугает Юрия Живаго, и он принимает решение вместе с семьей отправиться подальше от эпицентра исторических событий – в бывшее имение Громеко Варыкино в окрестностях Юрятина.

 

Именно там, в Юрятине, встретятся вновь Юра и Лара и полюбят друг друга. Юрий мечется между двумя любимыми женщинами, но история в лице товарища Лесных освобождает его от двойственного положения: партизанам нужен врач, и они насильно забирают доктора Живаго к себе в отряд. Но даже там, в условиях неволи, Живаго оставляет за собой право выбора: ему дают в руки винтовку, чтобы он стрелял во врагов, а он стреляет в дерево, он должен лечить партизан, а он выхаживает раненого колчаковца Сережу Ранцевича.

 

В романе есть другой герой, который тоже сделал свой выбор. Это муж Лары, Паша Антипов, сменивший фамилию на Стрельникова, решивший начать жизнь с чистого листа. Он пытается делать историю по-своему, принеся в жертву не только свою семью (жену Лару и дочь Катеньку), но и свою судьбу. В результате, оказавшись жертвой и истории, и своих чувств, он осуществляет последнюю попытку противостоять судьбе, неприемлемой для него, – пускает себе пулю в лоб.

 

Живаго же совершает воистину волевой поступок – сбегает из партизанского лагеря и, истощенный, полуживой, возвращается в Юрятин к Ларе. А его жена вместе с отцом и детьми за это время эмигрировали в Европу, и связь с ними оборвалась. Но на этом испытания для Юрия не закончились. Понимая, что Лару будут преследовать, он уговаривает ее уехать с Комаровским, который может обеспечить ей безопасность. 

Оставшись один, Живаго возвращается в Москву, где перестает следить за собой, внешне совсем опускается, духовно деградируя и умирая в расцвете лет, по сути, в одиночестве. Но такие внешние метаморфозы говорят об изменении внутреннего мира. Он творит, и результат творчества – последняя глава романа «Стихотворения Юрия Живаго».

Помимо Живаго, выразителями взглядов писателя являются в романе дядя доктора – религиозный мыслитель Николай Николаевич Веденяпин и его идейная последовательница Серафима Тунцева, а также, отчасти, профессор Московского университета Александр Александрович Громеко. В философии Веденяпина, которую в целом разделяет и Живаго, огромную роль играет особым образом истолкованная христианская идея. Именно христианство, считает Веденяпин, впервые принесло в мир, прежде разделявшийся на народы, поклоняющиеся только своим «вождям», ощущение ценности каждой личности – вне зависимости от того, какому народу и какой «национальной религии» принадлежит человек. Христианство же утвердило идею бессмертия человеческого духа, которую Живаго вслед за Веденяпиным понимает как постоянное стремление человека к разрешению загадки смерти с целью окончательного ее преодоления. Одна из разгадок – творчество, благодаря которому можно преодолеть смерть. Вот почему величайшие произведения искусства, по мнению доктора, – это формы временной победы человека над смертью на пути к грядущему всечеловеческому бессмертию.

Таким образом, роман «Доктор Живаго» становится духовной биографией его автора, ведь судьба Юрия Живаго вплетена в канву жизненного и духовного пути его создателя.

«Стихотворения Юрия Живаго»

Завершает роман «Доктор Живаго» цикл из двадцати пяти «стихотворений Юрия Живаго», составляющий семнадцатую часть второй книги и имеющий противоречивый статус в композиции произведения.

Шестнадцатая глава названа эпилогом, в ней заканчивается прозаическое действие романа, а стихотворный цикл следует за ней, но не является приложением, поскольку назван частью и имеет соответствующий порядковый номер. Таким образом, автор указывает на относительную самостоятельность стихотворного сюжета, развивающегося вслед за прозаическим.

Юрий Живаго в конце своего жизненного пути остается самим собой, и за это ему и дается возможность прожить идеальную судьбу в биографии духовной. Ее воплощением становится тетрадь его стихотворений, которая завершает роман.

Весь поэтический цикл посвящен раскрытию вечного мотива противостояния добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти.

Лирическое «я» живаговского цикла во многом порождается конкретикой именно романной действительности. А это значит, что «Стихотворения Юрия Живаго» необходимо рассматривать лишь с точки зрения единства прозаической и поэтической частей романа, с точки зрения единства самого цикла в его соотнесенности с прозаическим текстом.

В этом контексте стихотворения цикла выполняют две функции. Сущность первой определяется тем, что многие «сквозные», проходящие через все повествование образы (лейтмотивы) – чаще бытовые или «природные» реалии – находят свое эстетическое завершение и символическое переосмысление в том или ином стихотворении. В данном случае лирическое произведение становится как бы «связующим звеном», то есть дополнительным – смыкающим – элементом композиционной структуры текста. Основной целью второй функции будет выявление подтекста: оценочных суждений, ассоциативных связей, концептуальных идей, глубинных содержательных пластов, скрытых в прозаическом тексте.

Евангельская коллизия смертельного выбора и крестного пути героя стала для Б.Л. Пастернака универсальным образцом поведения человека, что подтверждается начальным стихотворением цикла «Гамлет» (1946). В этом стихотворении поэт отстаивает право на собственный духовный путь в мире. В «Гамлете» теснейшим образом переплетаются между собой шекспировская символика (символика театра-жизни и судьбы-роли), евангельская символика, а также фольклорное мировоззрение. Все эти три образных мира соединяются в поэтических тетрадях Юрия Живаго.

Стихотворение «Гамлет», по словам исследователя творчества Б.Л. Пастернака В.С. Баевского, имеет несколько подтекстов: в нем может идти речь и о герое Шекспира принце Датском, вступившим в единоборство с мировым злом и погибающим в этой борьбе; и о гениальном актере, который играл роль Гамлета в театре; и об Иисусе Христе, который пришел на землю, чтобы пройти путь страданий и искупить все человеческие грехи; и о герое романа Юрии Живаго; и об авторе романа Б.Л. Пастернаке.

Поэтому все строфы стихотворения воспринимаются не только в прямом, но и в символическом, подтекстовом значении. Все они готовы нести свой крест, идти на самопожертвование во имя высшей истины. Для Б.Л. Пастернака и его героя, с точки зрения христианского миропонимания, смерть — это не конец, это жизнь, принесенная в жертву. Поэтому для разумения бытия как чуда необходима Голгофа: «Жизнь прожить — не поле перейти».

Центральное (13) стихотворение цикла «Сказка» ‒ переосмысленный сюжет фольклора о борьбе с драконом, об освобождении красавицы, отсылает и к судьбе Живаго и Лары, и к истории Лары со Стрельниковым, и даже к историческим событиям Великой Отечественной войны. отсутствие счастливого и ясного финала делают историю драматичной, незаконченной, исторически и психологически правдивой. 

25-е стихотворение «Гефсиманский сад», закрывающее цикл, отражает идею всей книги ‒ бессмертия. Лирический герой вживается в образ Христа и пытается осознать свою роль и смысл существования, и это осознание приводит его к жизнеутверждающей мысли о столетьях прошлого и настоящего, которые станут ему подвластны:

Анализируя и сопоставляя стихотворения Юрия Живаго, вдумываясь в их содержание и постигая их символический смысл, читатель видит, как трагический фатализм лирического героя «Гамлета» постепенно преодолевается: «рок» теряет над ним свою власть, и духовный опыт приводит его к осознанию истинности христианского учения, что проявляется в свободном (без какого бы то ни было «гамлетовского» ощущения фатальной обреченности) принятии жизни и мира, – принятии, освященном лучом христианской веры, любви и поэзии, истинного творчества, которое всегда сродни «чудотворству» («Август»). Это светлое чувство уже не омрачается ни тяжким бременем непонимания и отчуждения (зачастую со стороны самых близких людей), ни предчувствием своей скорой кончины. Движение от «гамлетизма» к христианству – основной вектор сюжетной динамики цикла.

Цикл стихотворений Юрия Живаго образно и тематически объединяют три вечные категории: христианство, любовь, природа. Библейские мотивы положены в основу стихотворений «Рождественская звезда» (1947), «Рассвет», «Чудо», «Гефсиманский сад». Это своеобразный нравственно-философский цикл о самоотверженной жизни, деяниях и смерти Христа.

Стихотворение «Гефсиманский сад» завершает цикл и замыкает кольцо жизни Христа, изображая ночь великого четверга после тайной вечери и арест Иисуса, повествует о «месте испытания духа и небывалой, самоотверженной жертве» Христа, который во имя любви к людям пошел на Голгофу.

Стихотворения Юрия Живаго библейской тематики характеризуются широкими авторскими параллелями и стремлением в настоящем увидеть драматические черты далекой эпохи и наоборот. Б.Л. Пастернак, повествуя о муках Христа, исповедуется и сам.

Органическое единство прозаической и поэтической частей романа в конечном итоге воспринимается уже не просто как оригинальный композиционный прием, но прежде всего как символ истинного искусства – искусства, которое может существовать только в слиянии с порождающей его и преображенной им жизнью.