Конспект урока: М.И. Цветаева. Жизнь и творчество. Основные темы лирики. Философская лирика. Любовная лирика

Слово о М.И. Цветаевой

Рис. 1. М.И. Цветаева. Фото П. Шумова, 1925.

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941)

 

Марина Ивановна Цветаева родилась 8 октября 1892 года в Москве. Ее отец, Иван Цветаев, филолог-классик, профессор, возглавлял кафедру истории и теории искусств Московского университета, был директором Румянцевского музея, основателем и первым директором Музея изящных искусств в Москве (ныне Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина). Мать, Мария Цветаева, пианистка. В детстве из-за болезни матери Марина Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне (Швейцария) и Фрейбурге (Германия). Свободно владела французским и немецким языками. В 1909 году М.И. Цветаева слушала курс французской литературы в Сорбонне. 

 

По воспоминаниям поэтессы, она начала писать стихи в шестилетнем возрасте. В 1906–1907 годах она создала повесть «Четвертые», в 1906 году перевела на русский язык драму французского писателя Эдмона Ростана «Орленок», посвященную трагической судьбе сына Наполеона (ни повесть, ни перевод драмы не сохранились). 

 

В печати произведения Марины Цветаевой появились в 1910 году, когда она издала на собственные средства свою первую книгу стихов «Вечерний альбом».

На раннее творчество М.И. Цветаевой значительное влияние оказали Валерий Брюсов и Максимилиан Волошин, который стал одним из самых близких ее друзей. Зимой 1910–1911 годов Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию провести лето 1911 года в Коктебеле, где он жил. В Коктебеле М.И. Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном. В 1912 году Марина Цветаева и Сергей Эфрон обвенчались в Москве.

В 1912 году вышел второй сборник стихов Цветаевой «Волшебный фонарь», в 1913 году – сборник «Из двух книг».

На протяжении 1913-1915 годов произошла постепенная смена поэтической манеры М.И. Цветаевой — место трогательно-уютного детского быта заняли эстетизация повседневных деталей (в цикле «Подруга» (1914–1915), обращенном к поэтессе Софии Парнок), и идеальное, возвышенное изображение старины (стихотворения «Генералам двенадцатого года» (1913), «Бабушке» (1914) и другие).

В 1915–1918 годах Марина Цветаева создала стихотворные циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин», «Стихи к Блоку» (которые были дописаны в 1920–1921 годах), «Ахматовой», «Дон-Жуан», «Комедьянт», а также пьесы «Червоный валет» и «Метель».

Характерные для лирики Марины Цветаевой романтические мотивы отверженности, бездомности, сочувствия гонимым были подкреплены реальными обстоятельствами жизни поэтессы. В 1918–1922 годах вместе с малолетними детьми она находилась в революционной Москве, в то время как ее муж Сергей Эфрон сражался в белой армии. Стихи 1917–1921 годов, полные сочувствия белому движению, составили цикл «Лебединый стан». В 1922 году вышел ее сборник «Версты».

В 1922-1939 годах Марина Цветаева жила в эмиграции (кратковременное пребывание в Берлине, три года в Праге, с 1925 года – в Париже). Эмигрантский, и особенно «чешский», период был одним из самых удачных в поэтической судьбе Цветаевой; проходили творческие вечера, вышло несколько книг: «Ремесло», «Психея», «Молодец», «После России». М.И. Цветаева написала трагедии на античные сюжеты «Ариадна», «Федра»; эссе о поэтах «Мой Пушкин», «Живое о живом»; мемуарные очерки «Дом у Старого Пимена», «Мать и музыка», «Повесть о Сонечке»; поэмы «Поэма Горы» и «Поэма Конца»; лирическая сатира «Крысолов», антифашистский цикл «Стихи к Чехии». 

В 1937 году Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежал из Франции в Москву. 

Летом 1939 года вслед за мужем и дочерью Ариадной. Марина Цветаева с сыном Георгием вернулась на родину. В том же году и дочь, и муж Марина Цветаевой были арестованы. Сергей Эфрон был расстрелян в 1941 году, Ариадна после 15 лет репрессий в 1955 году была реабилитирована. Сама М.И. Цветаева не могла найти ни жилья, ни работы, ее стихи не печатались.

Зиму и весну 1939-1940 годов она прожила с сыном в Голицыне. На просьбу к Союзу писателей о предоставлении жилья получила отказ. Скитаясь по чужим квартирам, поэтесса занималась переводами, практически не писала собственных стихов.

В августе 1941 года в начале Великой Отечественной войны она оказалась в эвакуации в городе Елабуга (Татарстан), безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей и найти работу. 31 августа 1941 года Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством в Елабуге.

Поэтесса была похоронена на городском Петропавловском кладбище Елабуги. Точное местоположение ее могилы неизвестно.

Темы лирики М.И. Цветаевой 

1. Тема поэта и поэзии: «Моим стихам, написанным так рано...», «Разговор с гением», «Читатели газет», сборники «Стихи Блоку», «Стихи к Пушкину», циклы «Поэт», «Стол», поэмы «Крысолов», «Лестницы» и др.
2. Тема Родины: «Тоска по родине», «Родина», «Стихи о Москве», «Домики старой Москвы» и др.
3. Тема любви: «Надпись в альбом», «Строительница струн», «Расстояние: версты, мили...», «Никто ничего не отнял», «Мировое началось во мгле кочевье» и др.
4. Тема дома: «Наша зала», «Прости» волшебному дому», стихи из книги «Волшебный фонарь» и др.
5. Тема детства, материнства: «Мать и музыка», «Сказка матери», «Маме», «Мы, дети, сегодня цари» и др. стихи из альбома «Вечерний альбом», «Две руки, легко опущенные...» и др.
6. Тема дороги, пути: «Всюду бегут дороги…», «По нагорьям», «Рельсы» и др.
7. Тема собственной смерти: «Идешь, на меня похожий…», «Уж сколько их упало в эту бездну…», «Стать тем, что никому не мило…», «Осыпались листья над вашей могилой…», «Стихи о Москве», «По набережным, где серые деревья...», «Что, Муза моя? Жива ли еще?», «Стол» и др.
8. Тема одиночества в любви, дружбе и творчестве, сиротства: «Роландов Рог», «Деревья», цикл «Ученик» и др.

Философская лирика

В 1934 году была опубликована одна из программных статей М.И. Цветаевой «Поэты с историей и поэты без истории». В этой работе она делит художников слова на две категории. К первой относятся поэты «стрелы́», т.е. мысли и развития, отражающие изменения мира и изменяющиеся с движением времени; другие ‒ это «чистые лирики», поэты чувства. К последним она относила себя. Одна из главных черт этого «чистого лирика» ‒ самодостаточность, творческий индивидуализм. Своеобразие цветаевской позиции еще и в том, что ее лирическая героиня всегда абсолютно тождественна личности поэта: М.И, Цветаева ратовала за предельную искренность поэзии, поэтому любое «я» в стихотворении, по ее мнению, должно соответствовать биографическому «я», с его настроениями, чувствами и мироощущением.

Философские вопросы для Марины Цветаевой и ее лирической героини ‒ это часть жизни, не отдельные умствования, а исследование себя и своих чувств. Смысл жизни постигается ею через главную проблему своей жизни ‒ проблему творца.

Главная тема, «святая святых» лирики М.И. Цветаевой ‒ высокое предназначение поэта, которое достигается отречением от пригибающих душу к земле страстей, например в стихотворении «Умирая, не скажу: была» (1918): 

Так в лирику М.И. Цветаевой вошел образ парящего над поэтом крылатого гения вдохновения, знаменательно, что это не Муза, а мужское его воплощение. Единственный господин и повелитель, священный Логос, голос выше, во власти которого целиком находится поэт: 

Трудно себе представить другого поэта, который бы с такою фантастической убежденностью возвысил надо всем творческое одушевление, как это сделала Марина Цветаева («Вдохновение», 1931):

Но вихревая исступленность сочеталась у М.И. Цветаевой с упорной работой над поэтическим словом. Гениальность поэта, в ее представлении, ‒ это одновременно и «высшая степень подверженности наитию», и «управа с этим наитием». Таким образом, дело поэта предполагает не только согласие со свободной стихией творчества, но и овладение ремеслом.

Осмысливая свое положение в русской поэзии, Марина Цветаева отнюдь не принижает собственных заслуг. Так, она естественно считает себя «правнучкой» и «товаркой» А.С. Пушкина, если не равновеликой ему, то стоящей в том же поэтическом ряду («Станок», 1931):

Одно из наиболее характерных состояний М.И. Цветаевой-поэта состояние абсолютного одиночества. Оно вызвано постоянным противостоянием с миром, а также характерным для Марины Цветаевой внутренним конфликтом между бытом и бытием. Этот конфликт пронизывает все ее творчество и приобретает самые разные оттенки: это несовместимость небесного и земного, ада и рая, демонического и ангельского начал в человеке; высокого избранничества поэта с его мирским существованием. И в центре этого конфликта сама Марина Цветаева, совмещающая в себе и демонизм, и ангельское начало. Порой она видит разрешение конфликта в собственной смерти: у «новопреставленной болярыни Марины» сквозь повседневное лицо «проступит лик».

Вообще, тема смерти в этом стихотворении не пугает лирическую героиню («Вскрыла жилы: неостановима», 1934):

Творчество ‒ это почти подготовка к смерти, когда через край и мимо вдосталь и полно, без пределов и границ поэт изливает свою поэтическую кровь ‒ сильные и неостановимые чувства.

Главное противостояние в мире М.И. Цветаевой ‒ это вечное противостояние поэта и черни, творца и мещанина. Марина Цветаева утверждает право творца на свой собственный мир, право на творчество. 

К этой теме близка пушкинская тема в поэтическом творчестве М.И. Цветаевой ‒ «Стихи к Пушкину» и образы поэтов-современников в поэтическом мире поэтессы ‒ циклы «Стихи к Блоку», «Ахматовой», «Маяковскому», «Памяти Сергея Есенина», стихотворения О. Мандельштаму «Никто ничего не отнял...», «Ты запрокидываешь голову...», стихотворения Б.Л. Пастернаку «Расстояние, версты, мили...», «Терпеливо, как щебень бьют» и другие.

Стихотворение «Моим стихам, написанным так рано…» написано в 1913 году, но примечательно тем, что лирическая героиня дала точную характеристику своего творчества. Она поняла свое поэтическое предназначение, которое в полную меру раскроется лишь в будущем:

и уже тогда воспринимала поэзию как живую бунтующую стихию, враждебную всему упорядоченному, прочному, устойчивому.

Любовная лирика

Предчувствие любви, ожидание ее, расцвет, разочарование в любимом, ревность, боль разлуки ‒ все это звучит в лирике М.И. Цветаевой. Любовь у нее принимает любые обличья: может быть тиха, трепетна, благоговейна, нежна, а может быть безоглядна, стихийна, неистова. В любом случае она всегда внутренне драматична. 

Юная героиня Марины Цветаевой смотрит на мир широко открытыми глазами, всеми порами впитывая жизнь, открываясь ей. То же и в любви. Расчетливость несовместима с искренним, глубоким чувством. Все отдать, всем пожертвовать ‒ вот единственный закон любви, который приемлет М.И. Цветаева. Она даже не стремится завоевать любимого, ей достаточно быть «лишь стихом в твоем альбоме».

Цветаевская героиня немыслима без любования, восхищения любимым. Безоглядность чувств делает ее любовь всеобъемлющей, пронизывающей весь окружающий мир. Поэтому даже природные явления зачастую связываются с образом любимого:

Движение одного человеческого сердца к другому – непреложный жизненный закон, естественная часть бытия. И если у других людей разлука часто ослабляет чувства, то у М.И. Цветаевой ‒ наоборот. Любовь тысячекратно усиливается вдали от любимого, расстояние и время не властны над ней:

Разлука, расставание, неудавшаяся любовь, несбывшиеся мечты ‒ частый мотив в любовной лирике М.И. Цветаевой. Судьба разводит двух людей, предназначенных друг другу. Причиной расставания может стать многое ‒ обстоятельства, люди, время, невозможность понимания, недостаток чуткости, несовпадение устремлений. Так или иначе, цветаевской героине слишком часто приходится постигать «науку расставанья». Это трагическое мировосприятие как нельзя лучше отражено всего в двух строчках известного стихотворения:

Здесь и вековая скорбь всех женщин в мире ‒ современниц Марины Цветаевой, женщин, умерших задолго до нее и еще не родившихся, и собственное страдание, и ясное понимание обреченности. Это стихотворение о том, когда один из двоих уходит, а есть еще более тяжелое расставание ‒ волею обстоятельств: «Разбили нас ‒ как колоду карт!» Та и другая разлука тяжела, но ни одна не имеет силы, чтобы убить чувства.

Ревность, неизменная спутница любви и разлуки, тоже не осталась в стороне от цветаевской лирики. Строки о ревности трогают ничуть не меньше, чем строки о нежном чувстве, а звучат стократ трагичнее. Самый яркий тому пример ‒ «Попытка ревности». Наряду с характерной для Марины Цветаевой мукой от потери любви, здесь столько желчи, столько горького сарказма, что автор строк предстает совершенно в новом свете. У нее тысяча ликов, и никогда не знаешь, какой из них проглянет в следующем стихотворении.

Образ лирической героини в творчестве М.И. Цветаевой двоится. С одной стороны, это женщина, полная нежности, ранимая, жаждущая понимания («Неизжитая нежность ‒ душит»), с другой ‒ сильная личность, готовая преодолеть все преграды и противостоять хоть всему миру, отстаивая свое право на любовь и счастье. И тот и другой облик ‒ две стороны одной медали, единое целое, предстающее в разных ипостасях. Героине, обладающей этими чертами, свойственны сосредоточенность души, погруженность в любовь до полного растворения. При этом она не подвержена саморазрушению и сохраняет целостность личности. Так, в стихотворении цикла «Н. Н. В.» «Пригвождена», посвященного Вышеславцеву, художнику-графику, интереснейшему человеку, дан апофеоз любви неслыханной, грандиозной, не боящейся смерти. Почти каждая строка здесь звучит формулой:

Никакая коллизия не сможет оказаться равной этой любви, ради которой героиня поступится всем:

Цветаевская героиня готова умереть ради любви; быть нищей, она не боится потерять кровь, потому что даже в неземной жизни ‒ в краю «целований молчаливых» ‒ она будет любить своего избранника.

Третья часть этого стихотворения отличается от двух первых: в ней шесть двустиший, из них первая и последняя строфы звучат гимном любви. Гимном цветаевской любви, ибо каждая женщина в любви способна «быть ‒ или не быть», для нее если «быть» ‒ то с любовью, любимой, если «не быть» ‒ то не быть вообще:

Но не следует делать вывод, что в любовной лирике М.И. Цветаевой основное место занимают несостоявшаяся любовь, неразделенные или отвергнутые чувства. Ее стихи как сама жизнь; они бывают как безнадежными, так и полными надежды, как мрачными, так и светлыми. Иногда героиня предстает, полная безмятежного счастья и ощущения праздника, всей грудью вдыхающая саму жизнь:

И уже не озлобленная, измученная ревностью женщина глядит на нас, а юная девочка, упивающаяся любовью, полная нерастраченной нежности.

Любовь никогда не умирает, просто перевоплощается, принимает разные обличья и вечно возрождается. Это постоянное обновление для М.И. Цветаевой объясняется очень просто: любовь - воплощение творчества, начало бытия, что всегда - было так важно для нее. Как не могла она жить ‒ и не писать, так не могла жить ‒ и не любить. Марина Цветаева принадлежит к тем немногим людям, которым удалось увековечить и себя, и свою любовь.

«Писала я на аспидной доске…» ‒ так называется стихотворение, посвященное мужу. В нем М.И. Цветаева признается в любви: четырехкратный повтор слова «любим» говорит о желании этого чувства, о радости, о счастье:

Ей мало земли, ей нужно небо, чтобы и оно слышало и знало о ее любви. В последних строках стихотворения Марина Цветаева дает обет увековечить имя мужа:

Молодая цветаевская поэзия щедро и виртуозно, на все голоса, славит земную любовь. Слышен голос воинственной амазонки: «Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес...» и рядом ‒ голос женщины, нежнейше растворенной в любимом: 

А еще слышится голос радости и голос страдания, призывное кокетство и отчаянную жалобу, заверение в преданности и декларацию свободы... Вся многоликость любовного чувства обретает слово в лирике молодой М.И. Цветаевой.

В эти годы она не просто славит любовь ‒ в ее поэзии упоенно восславлено именно многолюбие.

И если декларируется в молодых цветаевских стихах верность, то это особая верность ‒ собственному сердцу:

Голос юного существа, примеряющего к себе маски дерзкой Мариулы, «танцовщицы и свирельницы», обольстительной Кармен и даже всем покорной Манон, ‒ этот голос звенит у молодой Марины Цветаевой вызовом, озорством, кокетливым поддразниванием. И нелепо было бы трактовать с тяжеловесной серьезностью эти изящно-веселые стихи.

Даже в тяжкие для нее годы ‒ первые годы революции ‒ она напишет немало бесшабашно-веселых стихов в духе Омара Хайяма:

Марина Цветаева принадлежит к поэтам, личная и творческая биография которых органично вписана в художественные, философские, идейные искания одной из самых ярких в сфере творческого самовыражения и кризисных в своей катастрофичности эпох. Русская литература, столь стремительно пережившая взлет русского «культурного ренессанса», была столь же стремительно ввергнута в постреволюционное культурное пространство. К М.И. Цветаевой, ставшей символом переходной литературной эпохи, нельзя подходить с традиционными мерками идейно-тематического своеобразия ее произведений или только анализировать захлебывающуюся от эмоций авторефлексию ее стихотворений. Марина Цветаева не вписалась в художественно-эстетические каноны ни одного из литературных течений своего времени, хотя органично вбирала их художественные открытия в бесконечный космос своего творческого дарования и предвосхищала новые пути, по которым развивалась русская поэзия ХХ века. Яркая романтическая устремленность, дерзкая, вызывающая эпатажность, философская глубина, ирония тонкой и гротесково-карнавальной игры, изощренная утонченность модерна, бесконечная нежность, ранимость и беспощадность к себе, страсть, «не знающая меры» в «этом мире мер», – все это – цветаевское – есть отражение и продолжение тех исканий духа, которыми была исполнена великая русская литература.