Конспект урока: Юмористические произведения. Журнал «Сатирикон». Приёмы сатиры. «Древняя история…»

История создания журнала «Сатирикон»

Одним из самых любимых в Петербурге журналов начала ХХ века был «Сатирикон». Зародился он в недрах редакции старого юмористического журнала «Стрекоза», в свое время тоже любимого читателями, но к 1905 году уже порядком надоевшего.

На редакционное совещание «Стрекозы» был приглашен молодой сатирик Аркадий Тимофеевич Аверченко, выпускавший в Харькове журнал «Бич» и переехавший в Петербург. Его появление сначала вызвало всеобщее недовольство и ворчание – зачем приглашать постороннего на обсуждение внутриредакционных дел? Но уже через неделю А.Т. Аверченко, предложивший несколько острых и смешных тем для карикатур, сделался незаменимым и начал работать секретарем редакции.

Под влиянием А.Т. Аверченко в редакции было принято решение издавать новый журнал «Сатирикон». Назван журнал по аналогии с известным романом античного писателя Гая Петрония Арбитра «Сатирикон». Направление нового журнала предполагалось иронически-ядовитым, но ирония должна была быть изящной и спокойной, без гнева и ярости – как в вышеупомянутом романе.

«Сатирикон» начал выходить с апреля 1908 года. В июне обе редакции – «Стрекоза» и «Сатирикон» – объединились под новым названием. К работе в «Сатириконе» привлечены были, кроме названных художников и поэтов «Стрекозы», лучшие сатирики и юмористы столицы – Петр Потемкин, Саша Чёрный, Тэффи.

Новый журнал возник в сложных условиях, когда уныние и упадок все усиливались, а смех из обличительного и дерзкого превращался в средство забвения, отвлечения от бед и боли. Сами сатириконовцы это чувствовали. Недаром Саша Черный, один из самых ярких поэтов журнала, писал:

Но «Сатирикон» каким-то чудом долгое время оставался острым и язвительным; позже сатириконовцы начали умело применять эзопов язык.

В первом номере журнала редакция обращалась к читателям: «Мы будем хлестко и безжалостно бичевать все беззакония, ложь и пошлость, которые царят в нашей политической и общественной жизни. Смех, ужасный, ядовитый смех, подобный жалам скорпионов, будет нашим оружием».

«Сатирикон» был своего рода аномалией и позволял себе довольно смелые выходки. Объектами его сатиры становились Государственная Дума, отдельные ее депутаты и партии, правительство и власти на местах, включая генерал-губернаторов, реакционные журналисты. Своей задачей «сатириконовцы» видели моральное исправление общества с помощью сатиры в годы Реакции: «Вся Россия больна».

В нем появлялись, например, карикатуры с подписями такого рода:

Это был прозрачный намек на «столыпинские галстуки» – так иронически называли в то время петли виселиц – столь распространенный в эпоху премьерства Столыпина вид казни.

Другая подпись под карикатурой пародировала известный разговор Чичикова с мужиками о местонахождении деревни Заманиловки:

«– А где тут, братцы, у вас конституция?..

– Не конституция, а экзекуция?

– Нет, конституция.

– Экзекуция, это будет тебе налево, а конституции – никакой нет! Она зовется так, то есть ее прозвание экзекуция, а конституции тут вовсе нет».

Времена становились все суровее. Приходилось все чаще печатать сатиры «на турецкого султана», вводить рубрику «Дела персидские». Журнал все чаще начинал выходить с «белыми пятнами» и объявлениями редакции об изъятых из номера цензурой материалах. Сатира мельчала, обращала свое острие на обывателя и его пороки.

В 1913 году был введен новый закон о печати, на который журнал отозвался карикатурою Ре-Ми «Печальная нота» с подписью: «Редактор (стоя над черным гробом). Я, конечно, знал, что законопроект о печати будет отложен в долгий ящик, но я не думал, что этот ящик будет такой формы». В этом же году произошел окончательный раскол в редакции «Сатирикона»: группа сотрудников во главе с А.Т. Аверченко начала издавать «Новый Сатирикон», который продержался до начала 1918 года.

Причины кризиса журнала:

• журнал не только был далёк от рабочего движения, но и в лучшие времена не шёл дальше узкополитического радикализма;
• «многопартийность», «многобожие», неопределённый скепсис породил вспышки отчаяния, ноты пессимизма и разочарования;
• политическая цензура превращалась в сатиру на нравы: редакция журнала то и дело сообщала, что самые лучшие произведения не допущены к печати или безжалостно изуродованы;
• в 1907 году были введены новые правила о повременной печати;
• богемная атмосфера творчества, погоня за дешевым успехом: на страницы журнала прокрадывается пошлость, которой он старательно избегал;
• изменение направления сатиры (мысль А.Т. Аверченко о «лечебных» свойствах жизнерадостного юмора): спасти интеллигента, утопающего в пессимизме, и помочь «выздоравливающей» части России как следует повеселиться.

После раскола журнал перестал существовать. Была попытка возродить «Сатирикон» в Париже. К изданию привлекли И.А. Бунина, А.И. Куприна, Сашу Чёрного. Однако средств на долгое существование возрождённого журнала не хватало, поэтому журнал снова закрылся.

«Всеобщая история, обработанная “Сатириконом”»

Данное произведение является одним из первых и по сей день главных памятников российского юмора. Впервые информация о предстоящем издании юмористической «Всеобщей истории» появилась в 46-м номере «Сатирикона» за 1909 год: «Все годовые подписчики получат в виде бесплатного приложения роскошно иллюстрированное издание». В 1910 году книга была выпущена как бесплатное приложение к журналу «Сатирикон».

Произведение состоит из 4 разделов:

• древняя история (автор — Тэффи, илл. — Ре-Ми);
• средняя история (автор — Осип Дымов, илл. — А. Радаков);
• новая история (автор — Аркадий Аверченко, илл. — А. Радаков, Ре-Ми);
• русская история (автор О. Л. Д’Ора, илл. — Ре-Ми).

Писатели используют разнообразные способы создания комического в тексте.

В «Древней истории» Тэффи пользуется следующими приёмами для создания комического эффекта:

• изменение порядка фактов: Лакония получила своё название «от манеры тамошних жителей выражаться лаконически»;
• утверждение известного как аномального: «необычайная система климата», которая развила в характере жителей жестокость и энергию, - летом жарко, зимой холодно;
• прямое высмеивание праздности и развращенности верхних слоёв общества: название Спарты «республикой аристократической», объяснение, что должны делать и как себя вести спартанские аристократы.

Следующие приёмы создания комического можно наблюдать в истории средних веков О. Дымова:

• употребление рядов однородных членов предложения, не сочетающихся по стилю и смыслу: «Целые полки под командой глупых, с тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Бога, грабили, горланили гнусавыми голосам псалмы и вешали пойманных иноверцев»;
• ситуативно обусловленную иронию: «В наше время славян называли бы декадентами, а тогда называли язычниками. Все зависит от моды!»

Способы созданию юмора в «Новой истории А.Т. Аверченко:

• пародия на газетные штампы: «Сношения между людьми были очень затруднительны…»;
• употребление неожиданных эпитетов: «В Средние века поступательное развитие культуры измерялось лишь количеством сожженных на площади колдунов да опытами превращением живых людей в кошек, волков, собак».

Следующие приёмы можно обнаружить в «Русской истории» О.Л. Д’Ора:

• неожиданные сравнения: «Весть о рождении Иоанна Грозного как громом поразила Москву»;
• включение разговорных слов и выражений: «Когда придут палачи, они останутся в дураках - нечего будет рубить.»;
• гипербола: «Рыба со страху сделалась еще более мокрой и притаилась на дне океана.»

Больше всего от цензуры пострадала четвёртая часть «Всеобще истории» - «Русская история». Поэтому издание 1910 года вышло без этой части, но все последующие издания, с включением «Русской истории» запрещались к публикации.

Авторы «Всеобщей истории» веселят читателей с помощью пародий, сочетания несочетаемого, нарушении логики и т.д. Смех «сатириконцев» действительно стал отдушиной в суровые годы. Поэт Владимир Воинов писал в стихотворении «Рыцарю скорби и гнева»:

Журнал «Сатирикон» не единственный пример такого особого рода юмора как смех от отчаяния. Это был способ борьбы со злом, происходящим вокруг.