Конспект урока: СССР и мир в начале 1980-х гг. Предпосылки реформ

Мир в начале 1980-х гг. 

Таблица 1. Сопоставление СССР и мира в 80-х гг. ХХ века

Развитие интеграционных процессов в странах Западной Европы и Северной Америки породило совершенно новое явление в мировой истории — глобализацию . Она характеризуется усилением взаимовлияния экономической, социальной, политической и духовной сфер жизни. На этом этапе качественно возрастает степень влияния народов друг на друга. В условиях глобализации сотрудничество между народами становится залогом их успешного развития, но одновременно глобализация порождает и новые противоречия, в первую очередь связанные с защитой национальных интересов, с неравномерностью мирового развития. Начавшееся в 1950-х гг. экономическое объединение Западной Европы подошло в 1990-е гг. к политической интеграции (см. табл. 1).

Закрытый от внешнего мира идеологическими шорами СССР всё с большим трудом вписывался в постиндустриальный мир. В 1979 г. ввод советских войск в Афганистан способствовал росту международной напряжённости. Обладая большей экономической мощью, США рассчитывали с помощью новой гонки вооружений ослабить СССР и его союзников.

Нарастание кризисных явлений в социально-экономической и идейно-политической жизни СССР

В период одиннадцатой пятилетки (1981–1985) ежегодный рост производства снизился до 3,6 %. Из-за расходов на вооружение сократилось финансирование образования и медицины. По средней продолжительности жизни СССР с одного из первых мест в мире переместился на 30–35-е. Потери собранного хлеба из-за бесхозяйственности составляли до 25 % в год, картофеля — до 40 %. СССР был вынужден закупать в США и Канаде до 40 млн т зерна в год. Повсеместно пустели магазинные полки, на которых раньше лежали самые необходимые продукты питания. Во многих городах ввели талоны для их распределения. Москву как «витрину социализма» старались снабжать лучше других, и в столицу «за колбасой» устремились жители соседних областей. Дальние электропоезда даже стали называть «колбасными электричками». По воспоминаниям жены Владимира Высоцкого, француженки Марины Влади, советские власти в 1970-е годы впервые позволили «ершистому певцу» выехать за границу. Они с Мариной шли по улицам одного из городов Западной Германии. Высоцкий молча смотрел на витрины магазинов, заваленные сотнями сортов колбасы, куртками и прочими страшно дефицитными в СССР товарами. Вдруг он остановился, ему стало плохо, и он закричал: «Ну почему?! Ведь это мы выиграли войну!!!» В 1980 г. председатель КГБ Ю. В. Андропов спросил своего помощника-аналитика Н. Леонова: «Поляки бунтуют из-за повышения цен на мясо. Потребляют они его в два раза больше, чем наши люди. Почему же наш народ не бунтует?» Н. Леонов ответил: «Так наш народ более терпелив».

Одному из своих помощников Брежнев признался: «Никто не живёт на зарплату. Помню, в период учёбы в техникуме мы подрабатывали разгрузкой вагонов... три ящика или мешка туда; один — себе. Так все и живут в стране». К 1980-м годам в партийно-государственном аппарате расцвела коррупция. Некоторые высшие руководители, пользуясь своим положением, обставляли собственные квартиры редкими вещами, тайно изъятыми из музеев, заграничной техникой. Как выяснили спецслужбы, даже жена главы МВД Щёлокова и дочь Брежнева брали «на время» драгоценности из Гохрана и Алмазного фонда, спекулировали золотом и бриллиантами через «своих» директоров ювелирных магазинов. Многие руководители министерств, ведомств, областей стремились назначить на высшие посты в партии, комсомоле, хозяйстве своих родственников, друзей. Это давало возможность последним получать высокую зарплату и льготы: квартиру в обход общей очереди, большую дачу, доступ к закрытым для простых граждан спецмагазинам, распределяющим дефицитные товары (красную икру, качественную колбасу и т. д.). Для партийно-государственных чиновников создавались специальные поликлиники, санатории, дома отдыха, где обслуживание было заметно лучше, чем в обычных. Попав на высокую должность, большинство из них становились карьеристами — стремились во что бы то ни стало удержаться на этой должности, а лучше — получить более высокую с дополнительными льготами. 

Чиновники среднего звена за деньги раздавали должности заведующих магазинами, складами, городских торговых сетей и другие, позволявшие придерживать партии дефицитных товаров и, продавая их дороже «по знакомству», зарабатывать большие деньги. На производствах некоторые начальники часть продукции стали выпускать, не указывая её в документах, отправляли её знакомым директорам магазинов, которые также без документов её продавали, выручку не сдавали государству, а делили между собой. Чтобы увеличить свои тайные прибыли, торговые работники принимали дефицитные «импортные» кроссовки, джинсы и прочие товары, подделанные подпольными мастерами-кустарями. Простые продавцы зачастую обвешивали покупателей, продавали дефицит «только своим». Все эти подпольные цеха, незаконный торговый оборот образовали теневую экономику СССР. Её дельцы, подобно высшим чиновникам, обставляли свои квартиры заграничной мебелью, покупали видеомагнитофоны, престижные автомобили «Волга». Часть теневиков проявляла смекалку и мастерство, которые при свободном рынке сделали бы их успешными предпринимателями. Однако в Советском Союзе уголовно наказуемы были не только приписки в торговых документах, но и, например, самостоятельный пошив одежды на продажу. Дельцов-теневиков высмеивали сатирики, разыскивала милиция, но многие старались откупиться взятками. 

Советская экономика оказалась во многом неспособной адаптироваться к вызовам постиндустриальной эпохи. В применении информационных технологий СССР отставал на десятилетия. Даже к началу 1990-х гг. персональных компьютеров на душу населения в СССР было в 10 раз меньше, чем в Южной Корее, и в 50 раз меньше, чем в США. В структуре народного хозяйства по-прежнему преобладающая роль принадлежала добывающей и топливной промышленности. Удельный вес отраслей, определяющих научно-технический прогресс, не превышал 38 % против 55–65 % в ведущих промышленных странах.

В 1970-е гг. экономика страны была предельно милитаризирована. Наиболее современные производства высокой технологии работали главным образом по военным заказам. Основной продукцией тракторных, автомобильных и вагоностроительных заводов были отнюдь не тракторы и не автомобили, а танки и другая военная техника. На армию работало 60–70 % промышленности. Доля военных расходов в валовом национальном продукте составляла 20–25 %. Третья часть всех занятых в добывающих и обрабатывающих отраслях работала непосредственно на военные нужды. К середине 1980-х гг. ВВП Советского Союза в расчёте на душу населения составлял лишь 37 % от американского, однако заводы СССР танков выпускали в 4,5 раза больше, чем США, БТР — в 5 раз, артиллерийских орудий — в 9 раз, атомных подводных лодок — в 3 раза. Соответственно в советской оборонной промышленности работало в 2–3 раза больше работников, чем в США (5–8 млн человек против 2,2 млн). Военная экономика, по существу, разоряла страну.

Положение в стране к весне 1985 г. ещё не было катастрофическим, но негативные тенденции продолжали нарастать. Признаки исчерпания старой модели экономического роста наиболее отчётливо выражаются в утрате конкурентоспособности советской продукции на внешних рынках, в растущем отставании страны в ключевых отраслях, определяющих динамику научно-технического прогресса. Но самым опасным становится отставание от Запада в производстве новейшего вооружения. Так, ответом советских военных и ВПК на американскую доктрину «звёздных войн», основой которой являлась якобы высокотехнологичная система противоракетной обороны США, становится концепция асимметричного ответа, в значительной мере обусловленная отставанием в области высоких технологий.

К началу 1980-х гг. часть высшего советского руководства осознавала необходимость срочного принятия мер для улучшения экономической и социальной ситуации. Во имя укрепления СССР, сохранения его статуса сверхдержавы, прорыва на новую постиндустриальную стадию развития часть советской элиты была готова пойти на определённые преобразования в экономике. Не случайно главной лоббирующей силой в Политбюро и правительстве с начала 1980-х гг. становятся военно-промышленный комплекс, КГБ и ГРУ, справедливо опасавшиеся, что СССР не выдержит нового витка гонки вооружений. Сложности в Афганистане и выдвижение президентом США Р. Рейганом дорогостоящей программы «звёздных войн» придали их аргументам дополнительный вес. Различные варианты реформирования обсуждались и в научных, и в диссидентских кругах ещё начиная с 1960-х гг. Большинство отечественных учёных и политиков искали выход в рамках сложившейся советской системы: в переводе народного хозяйства на путь интенсификации, создании условий для внедрения достижений НТР.

К тому времени существовали две модели модернизации. Первая — китайского образца. В данном случае усилия реформаторов концентрировались на изменении экономического устройства. При этом со стороны правящей коммунистической партии сохранялся жёсткий политический контроль. Такой подход позволял провести глубокие экономические реформы при сохранении социально-экономической структуры общества и определённой стабильности в стране. Вторая модель — чехословацко-венгерская — включала в рыночную систему всё народное хозяйство, а также проведение политических реформ. И та и другая предполагали движение в сторону рыночных отношений, но с разной скоростью и разной последовательностью. Однако китайская модель в 1980-е гг., как считали многие в руководстве страны и научных кругах, уже не могла быть реализована в СССР. Структура советской экономики была более сложной и развитой, чем китайская, а большинство населения страны уже ориентировалось на западные стандарты потребления. Иными словами, применить китайский опыт реформ можно было разве только за десяток лет до того, как этот опыт появился.

Ю. В. Андропов и начало формирования идеологии перемен

До последнего дня Брежнев продолжал осуществлять представительские функции. 7 ноября 1982 г. он в последний раз появился на трибуне Мавзолея, приветствуя по традиции парад и демонстрацию трудящихся. Утром 10 ноября Брежнев умер.

Рис. 1. Юрий Владимирович Андропов

Через два дня Пленум ЦК КПСС назначил  Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю. В. Андропова (рис. 1). Ему было 68 лет, и его биография была довольно характерной для представителя этого поколения: работа в комсомоле во время войны, потом назначение на должность инструктора ЦК. В центре внимания Андропов оказался во время венгерских событий 1956 г., поскольку за два года до этого стал послом в Будапеште. По воспоминаниям участников венгерских событий, роль советского посла действительно была неординарной и стала существенным фактором его последующей карьеры. В 1961 г. Андропов вернулся в ЦК, а с июня 1967 г. занимал 15 лет пост председателя КГБ СССР. Именно в эти годы роль и значение КГБ резко возросли. Усиление цензурного пресса, систематическая работа по выявлению и профилактированию инакомыслящих в значительной степени отражали и личную позицию Андропова — последовательного сторонника ввода войск в Чехословакию и высылки Солженицына. После смерти Суслова в феврале 1982 г. Андропов стал главным идеологом партии, что и позволило ему в решительный момент оттеснить потенциального преемника Брежнева — Черненко, бессменного управделами ЦК.

Две основные черты настойчиво высвечивались имиджмейкерами того времени в личности Андропова: его знание венгерской модели социализма и способность навести порядок. С последним обстоятельством связывала свои надежды большая часть обывателей, которым казалось, что достаточно пересажать зарвавшихся чиновников, пресечь разнузданное использование привилегий — и всё наладится. Именно в этом направлении были сделаны практические шаги Андропова, сформулировавшего своё кредо в декабре 1982 г. вполне однозначно: «Хотя нельзя всё сводить к дисциплине, но начинать надо именно с неё».

Борьба с нарушениями дисциплины началась по всем линиям: был дан ход громким делам о коррупции, объявлена борьба с нетрудовыми доходами и мелкой спекуляцией. Следует отметить, что именно укрепление дисциплины рассматривалось как основное средство решения экономических проблем — повышения производительности труда, эффективности использования производственных фондов и пр. Все сходились во мнении, что эпоха кадровой стабильности, которая была при Брежневе, приближалась к концу. Страна с напряжённым вниманием следила за информационным нововведением — каждую неделю предавалось гласности сообщение «В Политбюро ЦК КПСС». Это, конечно, было снятием многолетнего табу на деятельность высшего партийного органа, но в той обстановке вызывало скорее тревогу и усиливало напряжение в обществе. Судя по немногочисленным выступлениям Андропова, после налаживания производственной дисциплины предполагалось перейти к расширению самостоятельности предприятий, творчески развивая опыт братских стран. Кроме того, важной составной частью внутренней политики стало укрепление идеологической дисциплины, что означало усиление цензуры и всесторонней идеологической работы. На фоне резкой конфронтации с США оценка короткого периода правления Андропова как попытка возрождения коммунистического фундаментализма кажется в целом близкой к истине.

Общественная атмосфера с осени 1983 г. становилась всё более напряжённой в связи со слухами о тяжёлой болезни Андропова, его отсутствием на праздновании годовщины Октябрьской революции, пленуме ЦК. Слухи оправдались: 9 февраля 1984 г. Андропов умер.

Рис. 2. Константин Устинович Черненко

Андропова сменил давний соратник Брежнева К. У. Черненко (рис. 2). Ему в тот момент было 73 года, и у него была тяжёлая форма астмы. Черненко имел трёхклассное образование, которое несколько расширил в школе партийных организаторов, а потом в заочном Кишиневском педагогическом институте. В Молдавии он познакомился с Брежневым, попал в его команду и следовал за ним буквально тенью в ЦК, Верховный Совет и, наконец, в 1965 г. был назначен заведующим Общим отделом ЦК. Став в 1978 г. членом Политбюро ЦК КПСС, Черненко считался преемником Брежнева. После смерти Андропова новый генсек, а главным образом его чуткий и внимательный аппарат, постарались всё вернуть в наезженную и удобную брежневскую колею. Борьба за дисциплину быстро была свёрнута, нити дел о коррупции в торговле обрублены на уровне среднего управленческого звена. Зато вместо этого открылась дискуссия о стадии развития общества, которую теперь предлагалось именовать не развитым, а развивающимся социализмом; началась разработка новой Программы КПСС. Пародия на эпоху застоя закончилась со смертью Черненко 10 марта 1985 г.

М. С. Горбачёв и его окружение: курс на реформы 

Рис. 3. Михаил Сергеевич Горбачёв

10 марта 1985 г. на пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран М. С. Горбачёв (рис. 3). В момент избрания на высший партийный пост новому генсеку было 53 года, что было далеко не последним фактором в тогдашнем раскладе политических сил. Вопреки прогнозам и существующему в ряде исторических работ мнению, борьбы за власть после смерти Черненко не было. Между «стариками», главной фигурой среди которых был Громыко, и новым поколением, пришедшим в Политбюро в конце 1970-х — начале 1980-х годов, был достигнут компромисс, который и позволил безболезненно состояться этому кадровому назначению. В течение 1985–1986 гг. Горбачёв формирует свою команду, отправляя на пенсию прежних руководителей.

Председателем Правительства СССР стал бывший руководитель огромного завода «Уралмаш» Николай Рыжков, министром иностранных дел — борец с коррупцией в Грузии Эдуард Шеварднадзе, одним из руководителей партии — Александр Яковлев, сторонник демократических реформ. Для руководства Москвой из Свердловского обкома перевели Бориса Ельцина. Чтобы проверить результаты работы городских чиновников, он стал лично наведываться в магазины, посещать обычную поликлинику, даже ездить на автобусе (рис. 4).

Команда Горбачёва

Рис. 4. Команда Горбачёва

Горбачёв был для своей должности сравнительно молодым человеком, мог говорить без бумажки, чувствовал себя раскованно среди толпы. Наконец, он сам пошёл в народ, что по тем временам стало настоящей сенсацией. Вместе с тем чувствовалось, что новому генсеку не просто даются первые месяцы работы. Это невольно прорывалось в его словах: «Кто не настроен перестраиваться, должен уйти, не мешать». Люди догадывались, что далеко не все наверху солидарны с Горбачёвым. Это вызывало к нему симпатии, делало его общественную поддержку исключительно широкой.